Мой дедушка – Михаил Петрович Бутров вырос в д.Выезд и довольно рано остался без отца. К тому времени он с отличием окончил курсы бухгалтеров и мог уверенно продолжить семейное дело. Бутровы держали свою винокурню. Полученное М.П. образование (вполне достойное для того времени) подтверждает наблюдение Н.И.Андреева, что многие молодые из Выезда, получив образование, оказались востребованы в разных отраслях производственной деятельности.
Но случилось так, что где-то на рубеже 1904 – 1905 г.г. пожар уничтожил винокурню, поставив крест на планах семьи. Михаил Петрович остался с матерью и сестрой практически без средств. Проблем добавляла и предстоящая свадьба Михаила Петровича на юной Елене Григорьевне Миронычевой из д.Шмаки Ковернинского уезда, что близ Волги под Нижним Новгородом. Познакомились они на Нижегородской ярмарке, где стар и млад из Выезда приобретал себе товар по вкусу. Предстояло сделать решительный шаг в судьбе.
В это трудное время. И.А. Шорин поддержал его. Этому способствовало и родство, и знание семьи Бутровых, и личное общение с Михаилом Петровичем и его отцом. Иван Александрович, словно заглядывая в будущее, предложил молодому человеку работу в Гороховце на своем заводе старшим бухгалтером. Это имело далеко идущие последствия.
Оценив работу на новом месте, понимая потребность в проживании в городе и готовясь к предстоящей свадьбе, в качестве условия, а точнее, глубочайшей просьбы, Михаил Петрович попросил в качестве «подъемных» заплатить ему оговоренное жалование за полгода вперед.
Иван Александрович, выслушал все доводы молодого человека, но он не был бы тем Шориным, каким его знали окружающие. Жизнь слишком многому научила крестьянина из Выезда! Услышав все бухгалтерские выкладки и расчеты по переезду со всем скарбом и родственниками, приобретении. земельного участка с практически новым домом, организацию свадьбы, он спросил:
– Ну а жить вы на что будете эти полгода?
Неуверенный ответ с надеждой на свое натуральное хозяйство, помощь родных и общины, не удовлетворил хозяина. Решение он объявил практически, не задумываясь:
– Требуемую сумму получишь прямо сейчас, а выплачивать долг будешь не через полгода с полной зарплаты, а со следующего же месяца. Просто будешь получать в кассе половину жалования!
На том и порешили. На полугодовую зарплату бухгалтера дедушка (М.П.Бутров) приобрел:
— большой земельный участок (который позже был поделен на троих хозяев),
— дом с прекрасными хоз. постройками (включая большой кирпичный погреб с ледником и летнюю галерею для отдыха),
— свадебные подарки (обручальные кольца и плетеную золотую цепочку-ожерелье такой длины, что невеста, одев ее на шею и смиренно склонив голову, вставала внутрь нее, на край, лежащий на земле).
Цепочка выручила в голодное время – Торгсин съел почти всю цепочку, но семья при этом выживала…
Недавно построенный дом с участком принадлежал инженеру–строителю, который сворачивал свое хозяйство по завершению работ в этих краях. Судя по всему, И.А.Шорин сам знал про этот дом и про намерения владельца, и инициировал выбор. Тем более, что к тому времени его сын – Михаил Иванович вернулся после учебы на завод, где ему предстояло разворачиваться вместе с новым бухгалтером, с которым он уже был хорошо знаком.
По жизни они не раз выручали друг друга. Я был рад, прочитав в книге о котельщиках Н.И Андреева, что в начале 20-х годов М.П. Бутров на основе точных расчетов и с предъявлением необходимых бухгалтерских документов сумел доказать полную невиновность М.И.Шорина в выдвинутых против того очередных обвинениях во вредительстве. Но в 1924 году оба они ничего не могли противопоставить новому закону, по которому на одном предприятии в прямом подчинении не могли работать родственники. А бухгалтер Бутров прямо подчинялся техническому директору Шорину, своему троюродному брату. В итоге Михаил Петрович был уволен и приемлемую работу нашел только в Балахне, где на базе торфоразработок задумали в будущем построить тепловую электростанцию. Там дедушка проработал 8 лет, вплоть до пуска первой очереди электростанции. Он изредка приезжал домой (не чаще одного раза в месяц). Долгое отсутствие сберегло семью и от «раскулачивания».
Когда же в 1932-м Михаил Петрович вернулся окончательно, Шориных в особняке напротив уже не было!
ВА Демин