По материалам бесед с А.В. Семенычевым до и после Конференции «Дела людей – величие России» (14 декабря 2018 г., Гороховец)
Сокращения по тексту: АВ – Александр Владимирович Семенычев, ВА – Владимир Александрович Демин, текст цвета «индиго» в косых скобках – комментарии авторов сайта. В ряде случаев сохранен колорит устного рассказа: буквы пропущены не корректором, а воспроизведены речевые обороты рассказчика, знакомые большинству читателей!
Ну так, что я мог бы рассказать еще
1970 – 1976
Проект 1745.Трюмные баржи-цементовозы, где-то около 4000 тонн грузоподъемностью…
Этот цементовоз можно было применить для любого сыпучего груза! Запросто! Цемент-то довольно сложный груз, он требует и от воды защиты, и от всего…А другие…
Баржу-цементовоз проекта 1745 толкает буксир по р.Дон
1970 – 1982
Проект 535 «Краб», водолазный мотобот. Построено 20 ботов.
Ну, помню, «Краб», а как же!
Шлюзо-наблюдательную камеру (ШНК), которую мы тоже делали! Я сам принимал участие. Она до глубины 60 м позволяла выйти водолазу из нее, поработать, снова войти.
ШНК быстро поднимали наверх подъемным устройством, потом переводили в декомпрессионную камеру. Она позволяла держать водолаза под рабочим давлением той глубины, с которой его подняли и спокойно проходить длительную декомпрессию уже на борту водолазного бота. Следующего пускали туда.
Водолазный бот «Краб» проекта 535
И вот, потом, когда завод-то уже разваливался, начали делать декомпрессионную камеру ШНК-100, до глубины 100 м. Но не успели ее сделать, когда подводная лодка «Курск» затонула! А он затонул, то как… «Курск»-то… С дифферентом /наклоном корпуса/ то ли на нос, то ли … корма!? Длина-то у него была больше ста метров, что ли… И поэтому, если у него где-то был выход на этом уровне, то мы как раз могли бы снизу, в этой камере ШНК перевезти весь экипаж до декомпрессионной камеры. И всё. Вот так… Но мы не сделали в то время этого! Не смогли.
Мотобот проекта 535М «Краб» с ШНК и декомпрессионной камерой до глубины 100м был последним судном, изготовленным на Гороховецком СЗ и переданным заказчику!
1970-1987 (вплоть до 1995)
Проект 1799 «Глобус», судно размагничивания
Это большое судно! Серьезное было судно. Для размагничивания было всё! Не надо, значит, идти никуда. Там же размагничивающие стенды были, береговые, в каждом порту военном, где корабли стояли. А это вот, значит, на корабле!
Когда заходили куда-нибудь в чужую акваторию, то с ними шел вот этот вот 1799 /вздыхает/. И сразу там – несколько штанг, плавучих, алюминиевых выставляли. Судно проходило над этими штангами, записывали – какое у него магнитное поле, какой оно направленности и после этого прокладывали кабели, отмечали буйками.
Корабль несколько галсов делал над этим искусственным полигоном. И постепенно, противотоком снимали с него эту намагниченность. После этого он уже в любой точке океана был защищен от электромагнитного оружия. Т.е. его поле уже было нейтральным.
Судно размагничивания проекта 1799 «Глобус»
В Гороховце больше десятка мы их построили! Начинали их делать в Хабаровске. Но там их вскоре перевели на другие. Я видел это. У них катера-то с форсированными двигателями и колонками сзади… типа таких подвесных моторов. Просто они гоняли по Амуру и прогоняли китайцев, чтобы они лес там не вывозили с нашей территории… ничего! Вот таким образом 1799 нам вернули! Я всю документацию привез, на самолете летел.
Юбилей на «Красном Сормове» (см.выше «1962г.»)
Мне генеральный директор ЦКБ «Лазурит», тогда был Кваша, подарил…
Я тогда случайно попал к ним /в Нижний Новгород/. Они, как раз, проектировали нам мощную газотурбинную станцию. Мы строили… Первая головная была нашей постройки. Ну, я приехал туда принимать чертежи, подписывать, давать им замечания. Отработка на технологичность была. Это было, когда завод еще работал. Шла перестройка… Когда люди ложились на рельсы, перекрывали автострады…
Ну, а у них веселое настроение! Они празднуют. «У нас праздник!» Мы празднуем годовщину нашей первой атомной подводной лодки!
А-а-а! Это на которую мы танки-опреснители строили?! «Какие!?» Я говорю: «Ну, как, какие?! ОКБ «Вымпел» нам спроектировал бидистиллятор для ядерных реакторов! «Да ты что?!» Я говорю: «Ну, конечно!» «Так ты там… Ну-ка, ну-ка, ну-ка!..»
Ага, значит, он /В.П.Иноземцев, главный конструктор «Лазурита»/ подходит к Кваше… Николаю Иосифовичу, директору-то, и говорит: «Слушай-ка, а вот этот-то… Он тоже участвовал! Если б не он, неизвестно, когда бы мы эту атомную лодку-то пустили бы в серию! Он ионообменные фильтры делал, 1814 и дистиллят делал для атомных подводных лодок. Кваша, ни слова не говоря, отстегивает значок и мне прикалывает: «На! Носи. 50 лет атомному подводному флоту!»
— А Вам что? — Ну-ка, иди сюда!
Открывает ящик стола и говорит: «Видишь, у меня пол-ящика таких значков! А кроме таких значков у меня еще и медаль есть…. Наградили. Так что не беспокойся! Всем хватит!» Ха-ха-ха /смеется/, так что…
АВ. А потом мне Иноземцев, это главный конструктор ЦКБ «Лазурит», рассказывал, как они этой самой головной подлодки «Барракуда» испытания проводили. Ну, то есть сдали, по всем уже механизмам всё проверили. Всё. Уже можно подписывать приемо-сдаточный Акт, а капитан этой подводной лодки вдруг увидел в перископ – идет авианосец в сопровождении всех кораблей охранения. Он и говорит: «Ну, что… Мы свои испытания проводили-проводили на всяких имитаторах, а давай попробуем на авианосце. Как? Они обнаружат нас? Или не обнаружат?» — А ты нам акт-то подпишешь? — Конечно, подпишу! Да я его сейчас подпишу. То есть я беру на себя ответственность.
Подписал он этот приемный Акт. Иноземцев мне рассказывал: «И вот, заходим мы в кильватер этого эскорта кораблей, вместе с этим авианосцем, уходим на такую-то глубину (посмотрели — глубина позволяет), ныряем под него, 50 узлов врубаем — больше, чем у торпедного катера, и выпускаем кучу ложных мишеней. Сразу! Стреляем где-то метров на 100 впереди. Смотрим в перископ и не можем понять.
На авианосце вся команда стоит вдоль фальшбортов и молится. Мы не поняли! Чо ет такое?! Потом кто-то говорит: «Так они молятся — они поняли в «снеге» /на гидролокаторах/, что кто-то пролетел под ними, они и не заметили, а сейчас трахнут по ним, и они на дно пойдут… И они молятся… Они прозвали эту лодку «Сатаной» и прекратили строить авианосцы, сразу!
/Судя по всему, описываемые события происходили в 2005 г. Это совпадает с последним производственным заданием А.В. Семенычева, перед уходом в Тепловые сети г.Гороховца, и началом празднования, в системе, 50-летия атомного подводного флота. И, хотя официально дата приходилась на декабрь 2008г. (первая АПЛ «Ленинский Комсомол» была принята комиссией по Акту 17 декабря 1958г.), юбилейные знаки стали готовить заранее, учитывая, что эта лодка была заложена 24 сентября 1955 г./
А потом мы газотурбинную станцию построили, которая прямо в тайге стоит на железнодорожных шасси… Колесах, платформах… для того, чтобы качать газ и нефть… Ну, а получилось так, что надо было взять двигатель, конвертированный с самолета, который уже нельзя использовать в воздухе-то… Который отработал уже свой век. Его можно на земле только пускать, реактивный двигатель-то!
А там и не надо ничего особенного… Там они по рельсам тепловоз подгоняли к скважине, которая готовая, пробуренная. Скважину подключали к этому вагону-то и всё! Газ шел в турбину… Ну, в топку сначала, дальше, значит, на котел…
Пар шел на обогрев, на механизмы все остальные, какие требовались… И он отапливал поселок! Это блочная газотурбинная станция. Это и тепло и электроэнергия сразу!
/газ шел в турбину, туда же компрессор гнал воздух для обеспечения горения. Вращающаяся турбина крутила мощный электрогенератор на подпитку возд.компрессора, а главное, на электроснабжеиие поселка и предприятия. Раскаленные газы от турбины грели котлы малой ТЭЦ для обогрева тех же объектов/
На рисунках: макет ГТС и внешний вид современной мобильной блочной газотурбинной станции аналогичной конструкции
От буровой сразу – кабельная линия и трубопровод (паропровод)! И весь этот поселок жил за счет этого. От этой буровой-то!
Мы одну уже сделали, и надо было найти двигатель, отработанный который… Ехать в Самару! Там авиационный завод и там, на заводе, идут приемо-сдаточные испытания. А обстановка-то сложная, и те люди, которые должны были ехать, командировки получили и говорят, мол, дайте нам командировочные. Мы семьям отдадим, чтоб они жили, пока мы там будем где-то, на Севере! А денег-то не оказалось. А как без денег-то мы уедем, а семьи-то останутся ни с чем, и отказались.
Позвонили в Самару, а Самара в ответ: «Да мы испытаем, чего ж тут такого-то! Подумаешь, хитрости!» И наши не поехали туда, перегнали вагон – эту нашу блочную газотурбинную станцию. «Подумаешь, вагон… Обшить его АМГ /алюминий-магниевый сплав/ и всё! А шасси у нас есть!»
Да… Ну и стали они это выпускать, а нам ничего не пришлось делать…
Продолжение см.здесь 