А в Вечном Огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты!
Горящий Смоленск и горящий Рейхстаг,
Горящее сердце солдата!                             В.С.Высоцкий

 

 

 

 

Переходу немцами и их союзниками границы предшествовал артналет на позиции советских пограничников и на расположения частей РККА в непосредственной близости от нее.

 

 

 

 

 

 

 

О войне в западных районах страны вскоре знали даже дети, испытав ужас бомбардировок.

 

 

 

 

 

В центральных и восточных областях о войне народу сообщил по радио нарком иностранных дел В.М.Молотов. Люди хоть и ждали войну, но известие навалилось гнетущей неожиданностью.

 

Как ныне, с полной для себя ясностью, пишут многие современные историки и публицисты, немцы нанесли Красной Армии мощнейший, коварный удар. В первые же дни практически разгромили её в приграничных сражениях, вырвались на оперативный простор и беспрепятственно устремились вглубь страны.

Не встречая сопротивления, они сотнями тысяч брали красноармейцев в плен… Непонятно только, почему они месяца через полтора не оказались на подступах к Москве и по летней погоде с триумфом не вошли в нашу столицу?

/Об этом лучше почитать что-то написанное немецкими солдатами, тоже встретившими элемент неожиданности для себя, когда разбудив своими залпами спящих в казармах бойцов, они получили многочасовой бой своего батальона с тремя пулеметчиками в ночном белье, так и не убежавшими от  своего «максима». Еще интереснее поговорить с живыми солдатами вермахта. Это удалось автору строк почти 30 лет назад, в 1992 г./.

А потому, что на каждом километре «блицкрига» на пути немецких колонн, опьяненных победами, снова появлялись наши бойцы, готовые положить свои жизни «за други своя», давая своим «братцам» (как называл наших воинов А.В.Суворов) бесценные минуты, часы, дни для создания новых рубежей отпора нелюдям!

В том самом, кровавом, безнадежном окружении под Вязьмой, когда в котле оказались четыре наши армии, уже раздираемые на части, на меньшие котлы,  и Варшавское шоссе казалось открытым для врага, на пути наступавших встал 776-й артиллерийский полк. И пока могла стрелять хоть одна пушка, шоссе оставалось непроходимым.

                           –Выстрел!       –Откат орудия нормальный!

Были выиграны какие-то часы, но в тех часах не пересыпался песок времени, а безвозвратно текла кровь наших героев. Героев! Будь это безусый мальчишка или нерасторопный интендант, командир орудия, наводчик или кашевар! Без них немцы так и катились бы по безлюдному шоссе…    /В этом полку служили в основном горьковчане (нижегородцы), там пропал без вести мой дядя, мл. лейтенат, гороховчанин  Бутров Петр Михайлович. Он был из тех жителей маленького русского городка Гороховец, что служили и в 132 батальоне в Брестской Крепости. Один из бойцов именно этого батальона 21 июля (ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ БОЁВ) нацарапал штыком на стене не сдавшегося каземата «УМИРАЮ НО НЕ СДАЮСЬ… ПРОЩАЙ РОДИНА»/.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                Подбитые немецкие танки. Июль 1941 г.

Уже 4 июля 1941 г. нач.штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике доклад штаба танковой группы Гота о том, что в строю у того осталось 50% боевых машин!

А уничтоженная на аэродромах авиация?! Ведь практически все наземные потери самолетов были в Белорусском военном округе, которым командовал генерал армии Д.Павлов! Получив 18 июня 1941г. сов.секретную Директиву №1 Генерального Штаба РККА, он единственный из командующих приграничными округами не выполнил её. В хрущевские времена этот документ благополучно похоронили, раззвонив только о «запоздалой» директиве № 2, отправленной из Ставки в ночь с 21 на 22 июня /Шифровка №5203-52-06 исх.69 от 01:45 22июня, за 2 часа до войны/. Из выпущенных, на основании Директивы №1, документов и Приказов тоже ничего не сохранилось (бы), по крайней мере в архивах Министерства Обороны СССР. Такой документ сохранился в недрах судебной системы, а именно в пресловутом деле Д.Павлова, арестованного вместе с другими военачальниками Белорусского ВО 22 июля 1941 г. /предъявленный подсудимым, как пример действия, а не саботажа!/ Даже в приказе командующего авиацией округа о рассредоточении и сокрытия самолетов в ангарах и замаскированных укрытиях полевых аэродромов, дата исполнения указана 4 июля! Через две с лишним недели после получения Директивы №1.

Директива штаба Прибалтийского особого военного округа от 19 июня 1941г., выпущенная на основании Директивы Генерального Штаба РККА №1 от 18.06.1941г.

Но наша авиация все же сражалась. За первые двое суток люфтваффе потеряло больше самолетов, чем за всю европейскую кампанию, включая «странную» войну с англичанами.

Сбитый в первых боях немецкий самолет

22 июня «красные соколы» совершили 19 таранов, 8 из них над Белоруссией!

Хоронят еще одного летчика люфтваффе. Сколько же этих героев неба приняла русская земля?… /кадр из немецкого д/ф., все участники в лётной форме/

Наступившая страшная пора стронула с насиженных мест миллионы беженцев, которых прекрасно видел враг, пролетая на своих «мессершмиттах» на уровне телеграфных столбов. Во многих местах столбов просто не было и ничто не отвлекало героев люфтваффе от тщательной работы – расстрела беззащитных гражданских! /в числе коих была и моя молодая беременная мать, уже потерявшая в огне единственную дочку/. Беженцы надевали на себя лучшую одежду и обувку (чтоб не оставлять врагу), по фотографиям можно оценить уровень жизни наших простых людей, которые в конце войны попав в Германию /мужчины, уже на броне танков/, удивлялись «и чего им не хватало-то, этим немцам?!».

Дорога свободна для колонн покорителей Европы. Беженцы в придорожной пыли. Уже не мешают.

Немецкие солдаты занимают белорусскую деревню. Лето 1941 г.

Поджигатель!

Горящие русские хаты…

Французские мужчины утирали слезы, когда нацисты входили в Париж, а прекрасные женщины-патриотки убирали праздничные голубые платья!

В классике мирового кино, в х/ф «Касабланка» (1942) замечательные актеры Ингрид Бергман и Хэмфри Богарт ведут примечательный диалог. Вершина патриотизма для западного зрителя:

–Как мило… Ты помнишь? Именно в тот день немцы вошли в Париж.

–Такой день не забыть!

–Да! 

– Я помню каждую деталь. Немцы были в сером, ты – в голубом! 
/Оба радостно улыбаются своим воспоминаньям/

–Я это платье спрятала. Когда немцы уйдут /Сами? Или русские прогонят?/
я его снова надену.

Париж.Слушая немецкую канонаду и рупор объясняющих, как завтра встречать немцев. Эльза в голубом, Рик в строгом костюме. (Кадр из х/ф «Касабланка», 1942 г.)

Позже, во французской коллаборационистской колонии Касабланка героиня могла уже не оглядываться на немцев и прекрасно чувствовала себя в голубом!

Парижанки радостно борются с завоевателями

А наши девушки?!…

Девушки-зенитчицы дают воинскую присягу

                                                 Сестричка

А когда пришла пора защищать свой дом, наши простые работяги, строители новой жизни отняли у немца его «пилу Гитлера» – пулемет МГ и встали у стен родного завода в Сталинграде

Сталинградские рабочие обороняют свой завод

Конец первой части. Продолжение см. здесь

Демин ВА