Часть материала настоящей публикации была представлена на XVIII Булыгинских литературно-краеведческих чтениях, г. Гороховец, 12.02.2021  https://grhlib.ru/2021/02/12/xviii-булыгинские-литературно-краеведчес/

В войну, когда мой отец проездом бывал в доме Бутровых, на имя Саша или Шура откликались двое – он, зять стариков Бутровых, майор Александр Петрович Демин и невестка (пока не вдова, еще жена,  впоследствии без вести пропавшего фронтового разведчика Бутрова  Леонида Михайловича) –Александра Николаевна …

Александра появилась в доме Бутровых с началом войны. В тревожные дни октября 1941 г. её привез из Москвы и оставил у родителей Леонид. Личная жизнь профессионального разведчика Леонида Михайловича Бутрова была для родных и близких за семью печатями. Он делился чем-то только с матерью /моей бабушкой/– Еленой Григорьевной. А она лишнего слова не проронит, не сдаст, не выдаст! Староста старообрядческой общины Красного села… Никто из домашних (ни дочери, ни зятья) не знали, как познакомились и где нашли друг друга лейтенант Леонид и  молодой врач Александра. Оба приятной внешности. Глядя на фотографии дяди Лёни, я всегда отмечал, что он, обладал выраженной «арийской» внешностью –светлые волнистые волосы, серо-зеленые глаза, высокий лоб, открытое лицо.

Молодая жена была ему под стать, с ней и после войны общались мои близкие, особенно моя старшая сестра Людмила, мальчишкой я встречался с Александрой Николаевной не раз, благо, что её новая семья (Никитиных) были через два дома от нашего. Последний раз видел ее в нашем доме в 1961 году…  Фотографий предвоенных лет ни Леонида, ни Александры нет, возможно это было вызвано требованиями службы Леонида, хотя у старшего брата, Петра Михайловича Бутрова перед войной был фотоаппарат «Фотокор». Фотографию молодой Александры я увидел только в книжке Н.И.Андреева.

Благодаря материалам, любезно предоставленным Мариной Павловной Павлухиной, директором Гороховецкого историко-архитектурного музея и усилиям Антона Игоревича Анкудинова в нашей семье появились достоверные сведения о значительном отрезке жизни близкой родственницы – Александры Николаевны Никитиной (Бутровой).

Она родилась 5 октября 1916 г в селе Кузнецово Дедиловского района Тульской области. В советское время административная подчиненность Кузнецово не раз менялась (входило в состав разных районов и даже областей – входило и в Московскую!). Дедилово тоже село, хотя во времена Древней Руси было пограничным городом Московского княжества (Дедиславль, позже Дедилов, на 1 год старше Москвы!) интересно тем, что с 16-го века в нем развивалось кузнечное и литейное дело, впоследствии ставшее основой железного производства в Туле.

В 1932 году Александра поступила на Рабфак при 2-м Медицинском Институте г.Москвы и окончила его Общий факультет в 1936 г. Судя по сроку обучения (4 года), это был заочный курс, а так как в это время не указано другого места работы, то Александра, по-видимому, работала во Втором Меде и по вечерам училась, постигая науку и становясь столичной девушкой.

В 1936 г Александра поступила на 1-й курс Лечебного факультета 2-го Московского медицинского института и в 1941 г. успешно закончила его.

Надо иметь ввиду, что 26 июня 1940 года (за год до войны) Верховным Советом СССР был принят очень жесткий Указ, запрещавший самовольный уход рабочих и служащих с предприятий и из учреждений. То есть ни один гражданин Союза не мог поменять место работы по своему усмотрению, не согласовав с вышестоящим начальством, чьи действия тоже контролировались соответствующими органами! Советская «шестидневка» (с выходным после 5-ти дней работы) была заменена традиционным 7-ми дневным календарем.

Календари 1939 и 1943 годов

Александра, закончив 2-й Медицинский институт прямо к моменту начала войны, была распределена в Поликлинику им. Семашко Москворецкого района г.Москвы и приступила к работе 25 июля 1941г., проработав там до ноября. Судя по тому, куда получила распределение Александра, она была отличницей (Больница им. Н.А. Семашко, относившаяся к НКПС – Наркомату Путей Сообщения,  в то время – одна из ведущих в столице!). 26 февраля 1936 года на базе больницы были открыты две клиники Центрального института усовершенствования врачей ­­– хирургическая и терапевтическая, в которую, по-видимому, она и попала.

Больница им. Н.А. Семашко. 1941 г.

Где-то в эти месяцы судьба свела ее с Леонидом Михайловичем Бутровым, уже служившем в разведорганах НКВД. Только централизованное решение могло позволить девушке оставить работу в московской поликлинике и отправиться с мужем на его Родину – в г.Гороховец. Дело в том, что в середине октября в больницу им. Семашко стали поступать с фронта  раненые, за которыми ухаживали фронтовые военврачи и часть персонала больницы, а основная часть сотрудников была эвакуирована в г. Свердловск (ныне Екатеринбург), где их силами был развернут эвакогоспиталь № 1362.

Женам военнослужащих-офицеров позволялось выбирать в качестве места эвакуации – родину мужа (или ближайших родственников). В Красное село (тогда – окраина Гороховца) её привез, по-видимому, сам Леонид. Всю войну Александра прожила в доме его родителей – Михаила Петровича и Елены Григорьевны Бутровых, расположившись в «хозяйской» половине дома. Сыновья Бутровых были на фронте, а дочери по местам своей работы и учебы вне Гороховца. Младшая дочь – Софья только что закончила 10-й класс, из гороховецких мальчишек-выпускников 1941года почти никто не выжил! В конце лета 1941 г.Софья уехала в г.Киров к старшей сестре (Нине Михайловне) и поступила на 1-й курс эвакуированной туда Ленинградской Лесотехнической академии.   

В «гостевой» половине дома жили эвакуированные из прифронтовой полосы.

Шура (как звали невестку дома) носила прекрасную русую косу, которую укладывала венчиком на голове. Отличалась аккуратностью и опрятностью в быту. /В 1930 – 1950-е годы, и позже,  «Шура» было очень распространенное обращение к «Александрам». Даже мать Зои Космодемьянской назвала книгу о своих детях-героях «Повесть о Зое и Шуре». Режиссера известной советской кинокомедии «Джентльмены удачи» Александра Серого на Мосфильме все коллеги тоже звали Шурой /

Александра Николаевна устроилась врачом-терапевтом в Гороховецкую амбулаторию и с 14 ноября 1941 г.приступила к работе. А с 11 января 1942 года как военнообязанная была призвана в армию и стала врачом-хирургом в развернутом в Гороховце эвакогоспитале № 3005.

Об эвакогоспитале № 3005 сохранилось довольно много воспоминаний, повествующих о беззаветной работе врачей и всего медперсонала, о помощи местных жителей, о детях, отвлекавших раненых от тяжелых мыслей и возвращавших к радостям общения с близкими и к воспоминаниям о любимых, оставшихся в тылу. Больше всего на меня произвело впечатление именно такое  участие детей в повседневной жизни госпиталя, их сердечная забота о раненых

 Эвакогоспиталь № 3005 был сформирован по общему приказу о создании таких госпиталей в Красной Армии от 26 июля 1941 г. в г. Ряжске Рязанской области. Сам городок небольшой, железнодорожный узел – с множеством путей (я бывал там в конце 1990-х и представляю его). Осенью 1941 г. линия фронта неумолимо приближалась к Москве, что заставило 24 ноября 1941 г. принять решение об эвакуации госпиталя вглубь страны.

Судя по документам, 3005-й эвакогоспиталь до 21 ноября 1941 года числился в действующей армии, и в нем служили врачи-военнослужащие. Когда было принято решение эвакуировать его из Ряжска в более глубокий тыл, больные и раненые были погружены в эшелон (в санитарный поезд) и отправлены в Ивановскую область, в сторону Владимира, где местом назначения был определен Гороховец.

Госпиталь был исключен из состава Действующей Армии и переведен в разряд тыловых учреждений.

Санитарный поезд примерно с 600-ми ранеными некоторое время оставался в пути следования, поскольку на местах требовалось подготовить помещения для перевода раненых в стационар, а также решить вопрос с обслуживающим медперсоналом для высвобождения фронтовых медбригад и для мобилизации военнообязанных медиков, работавших в гражданских медучреждениях Гороховца.

Интересно, что предвоенный внешний вид Ряжского вокзала сохранился на открытке, сделанной за 25 лет до этого в годы I Мировой войны. Открытка – тоже «медицинской» направленности, сбор в помощь Общины св. Евгении (созданная Комитетом попечения о сестрах Красного Креста, названа в честь святой Евгении — небесной покровительницы принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской, попечительницы общины).

Александра Николаевна Бутрова, назначенная ординатором хирургического отделения э/г 3005, быстро освоилась и, благодаря своему характеру, близко сошлась с сослуживцами. У меня с детства на слуху осталась фамилия Основых. Перечитывая статью Н.И. Андреева, я в описании коллективного фото прочитал в ряду людей, тесно разместившихся на снимке фамилии:

» В центре начальник госпиталя полковник медицинской службы Луковский, врач О.Ф. Основа, врач М. Полубабкина, врач А.Н. Буторова (Никитина).»  …

» В Гороховце многие знали и помнят врачей О.Ф. Основу, А.Н. Никитину, стоматолога А.С. Фортунатову и медсестру В.А. Самойлову. Их уже нет в живых, но память о них осталась. Их помнят и те, кому они спасли жизнь в эвакогоспитале № 3005 в те далекие и суровые годы.

Александра Николаевна Никитина рассказывала: 
«…Доставляли раненых со ст. Гороховец сначала в санпропускник, где было очень тесно: стоны, запахи, изуродованные тела. Работали здесь самоотверженные санитарки… Один врач вел 90-100 человек, вместо 20- 25. Работали без выходных и отпусков… Вспоминая тех, кто работал рядом, могу назвать Богданова, Гольдину, Полубабкину, Рудаковскую К., Пухальскую М., Самойлову В., Иванову Н., Суровегину О., Базанову А., Ревунову Д., Бурмистрову М., Смирнову М., Богданову Е., Захарова М., Пушкину К., Горчакову Н., Глебову Н., Колупаеву М., Еремину 3. и других».

На известном снимке лета 1945 г. запечатлены многие из названных, а сама Александра Николаевна сидит рядом с А. Богдановым. Фрагмент общей фотографии Николай Иванович Андреев поместил отдельно в своей книге.

Под госпиталь, как и по всей стране, в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны, были отданы лучшие кирпичные здания в городе (в первую очередь ­– старинное здание горбольницы). На некоторые из них в 2010-м году были установлены памятные знаки.

Управление образования администрации Гороховецкого района (одно из зданий э/г 3005)

Гороховецкий филиал Владимиртеплогаз (тоже здание э/г 3005)

Надо иметь в виду, что в те годы Гороховец входил в состав огромной Ивановской области, и для обеспечения четкой работы по распределению раненых по госпиталям, в ней были организованы по этому направлению четыре эвакоприемника Владимирский, Ковровский, Вязниковский и Гусевский (Гусь-Хрустальный).

Три первых находились на ж/д ветке Москва – Владимир – Горький – Казань и определяли поступление в э/г 3005 новых раненых и больных.

Основная часть раненых поступала со станции Гороховец, но некоторые, по-видимому, по Владимирскому шоссе из Вязников автотранспортом. Для доставки раненых со станции Гороховец, находившейся в 11 км от города, использовался любой подходящий транспорт, включая гужевые повозки.

Эшелон загружают ранеными для отправки в эвакогоспитали

В материалах Н.И.Андреева упоминаются распространенные в годы войны в тылу газогенераторные автомобили. Таковыми являлись знаменитые «полуторки» – ГАЗ-АА (газогенераторный ГАЗ-42) и переделанные «трехтонки» ЗИС-5 (в газогенераторном варианте ЗИС-21).

Между станцией Гороховец и городом в ходу были именно ЗИСы, позволявшие перевозить до 25 человек в переоборудованном кузове (сидящих на толстых досках вставленных в U-образные держатели (лежачих на носилках, по-видимому, не более шести). Я мальчишкой еще застал этих железных трудяг, а то, что это были не ГАЗы, а ЗИСы могу утверждать достаточно точно.

Газогенераторный ЗИС-21, справа – качественное изображение кабины ЗИС-5 (бензинового прототипа)

Только на ЗИСах лобовое стекло водителя (пожелтевший «триплекс») было разделено пополам до промежуточной стойки у пассажира, и имело откидную ветровую «форточку». Это хорошо видно на приводимых фото. А я это запомнил, сидя на коленях у мамы рядом с шофером.

Интересно, что в 1941 – 1945гг. заместителем гл. врача госпиталя по хозчасти от Золинских военных частей был капитан Николай Иванович Кротков – отец известной в Гороховце Тамары Николаевны Жадновой. Перед возвращением на фронт излечившиеся раненые попадали на переформирование в гороховецкие военные лагеря (в районе горьковских деревень и сел Золино, Смолино, Мулино).

Эвакогоспиталь 3005 был настоящим героическим трудягой фронтового тыла, достаточно удаленным от линии фронта,  позволявшим быстро ставить на ноги раненых средней тяжести. Особо тяжелые отправлялись глубже в тыл. Как влияло расположение эвакогоспиталей вблизи и вдали от линии фронта можно проиллюстрировать примерами от близких мне по жизни людей.

В Ленинграде летом 1941 году было развернуто несколько эвакогоспиталей, один из самых крупных – рядом со стационарным Окружным Военным Госпиталем, фактически являясь его филиалом. Фронт вплотную приблизился к городу, с 8 сентября началась блокада! А 19 сентября во время крупнейшего авианалета на Ленинград, эвакогоспиталь был разбомблен, не взирая на красные кресты на его крыше! Горящие люди выбрасывались из окон!

Горит эвакогоспиталь на углу ул. Красной конницы и Суворовского пр. Ленинград, 19 сентября 1941 г

Это, будучи 10-летним мальчишкой наблюдал мой коллега по работе, живший в соседнем (!) доме.

Отец моего друга детства, в войну – фронтовой разведчик, а в послевоенную пору известный ученый, доктор биологических наук, многолетний директор Ленинградского Зоологического Музея АН СССР, Д.В.Наумов был тяжело ранен за два дня до окончательного снятия блокады в январе 1944 года (при возвращении из разведпоиска немецкая мина разорвалась совсем рядом…).

Палата эвакогоспиталя в Иркутске

После тяжелой операции в Ленинграде он был отправлен долечиваться в эвакогоспиталь в Иркутск, там в далеком тылу, спасая тяжелораненых профессор Х.Г.Ходос даже написал книгу-пособие «Травматические повреждения и огнестрельные ранения нервной системы» .

Осенью 1941-го года Бутровы получили первую «похоронку» – в Вяземском Котле  без вести пропал старший сын Пётр. Елена Григорьевна тяжело переживала утрату и сразу стала молиться «за упокой его души».  Поздней осенью 1942- го пришла «похоронка» на Леонида, он пропал без вести за линией фронта, выполняя задание фронтовой разведки. Бабушка верила, что младший сын её жив, молилась «во здравие» его, родные не переубеждали … Александра стала молодой вдовой, но тоже продолжала ждать пропавшего мужа… Шли месяцы и годы – 1943, 1944, 1945… Вестей не было!

Начиная с осени 1943 года, госпиталь всё меньше наполнялся ранеными, к 1944-му году количество занятых коек не превышало 50%. Фронт всё дальше уходил на Запад. Освобождавшиеся здания горсовет не решился вернуть под школьное обучение, это случилось только в 1945 году. Само учреждение «Эвакогоспиталь № 3005» расформировали в октябре 1945. (Приказ от 11.10.1945 г.)

В мае 1944 г. Александра вступила в ВКП(б) – Всесоюзную Коммунистическую Партию большевиков (после 1952 г. – КПСС).

Когда закончилась война и ничего кроме «похоронки» о без вести пропавшем Леониде Бутрове не появилось, Елена Григорьевна, хотя и продолжала ждать сына, не препятствовала устройству личной жизни невестки, оставшейся без мужа (так было оговорено с Леонидом!).

Александра вернулась в Москву к проживавшим там родителям. Судя по всему, они эвакуировались туда в начале войны. Девичья фамилия Александры Николаевны так и остается неизвестной ее близким. О своем замужестве за Леонидом она «не распространялась», в Личном деле только в автобиографии от 21 января 1957 г. осталось единственное упоминание:

«В 1946 г. в апреле месяце вышла второй раз замуж и приехала к мужу      /Никитину/ в Гороховец.»

Фрагмент записи в автобиографии А.Н.Никитиной (Бутровой)

Сергей Никитин жил по соседству с Бутровыми на Московской ул. и был хорошо знаком с Александрой. Он работал на почте, а в 1950-е годы был управляющим районного отделения Госбанка СССР (в бывшем доме С.И.Семенычева).

 Моя сестра Людмила, когда она бегала девчонкой к Александре, отмечала, что у них был очень ухоженный красивый дом. В новой семье у Александры подрастало двое сыновей – Николай (1948 г.р.) и Кирилл (1954 г.р.). Вместе с ними жила пожилая женщина, сестре казалось, что это мать Александры. Окружающие и соседи не обсуждали ее прошлую жизнь и не знали биографии Александры Николаевны, есть ли у нее родственники и где они проживают. Я в юности воспринимал это в порядке вещей, казалось, что так это и должно быть у жены (вдовы)  разведчика!

В Гороховце в 1960-е годы Александру Николаевну хорошо знали с самой лучшей стороны, любили и ценили её. Мне трудно что-либо добавить. Разве что отзыв своей родной сестры Людмилы. Все, в том числе и Шура, называли сестру Милочкой – еще с довоенных детских времен и, особенно по возвращению её, Милочки, в родной дом, после того как она потерялась при эвакуации в разбомбленном эшелоне под Краснодаром летом 1942 года.

Александра была, пожалуй, более демократичным человеком, чем остальные женщины – Бутровы. Когда сестра Милочка захотела почитать знаменитую «Сагу о Форсайтах» в возрасте 13 – 14-ти лет, ни наша мама, ни тётя Соня не решились дать ей эту книгу. Уезжая в г.Горький, т.Соня захватила книгу с собой. Выручила Александра, дав свой экземпляр!

Обложка книги «Сага о Форсайтах» изд. 1951 г.

Эта книжная эпопея своей тайной сблизила их. Общению пришел конец, когда в доме Никитиных начали разгораться всё более неприятные житейские скандалы при маленьких детях. Когда дело дошло до рукоприкладства, Шура приходила к Елене Григорьевне. О чем был разговор, никто из домашних не узнал. Милочку в тот дом больше не стали отпускать. В 1958 году Никитины разошлись.

Через некоторое время Александра вышла замуж за работника гороховецкого судостроительного завода  Кротевича  –  вдовца, у которого были свои дети, и переехала с улицы Московской (тогда еще Красного села) в город. Новая жизнь сложилась более счастливо, но ее супруг не отличался здоровьем и через некоторое время умер от сердечного приступа.

Житейские сложности не смогли сломить эту замечательную женщину. 1 октября 1956 года она была утверждена Главным врачом районного больничного объединения (созданного взамен райздравотдела), а через год стала Главврачом Гороховецкого района. До пенсии в 1971 г она оставалась гл. врачом центральной районной больницы.  В течение 18-ти лет (с 1953 по 1970 г.) Александра Николаевна Никитина избиралась депутатом Гороховецкого Районного Совета.

    

За свой труд в годы Великой отечественной войны и в мирное время она была награждена правительственными наградами СССР, наиболее значимые из них медаль «За победу над Германией» (1945 г.) и орден «Знак Почета» (1966 г.).

Об А.Н. Никитиной (Бутровой) мне рассказывала Тамара Николаевна Жаднова, которая ее хорошо знала, а два года назад в Вербное воскресенье 2019 года была у Александры на могиле. Обещала вернуться к этому разговору, но пока не случилось…

В.А.Демин